На 20 октября 1982 года на Большой спортивной арене «Лужников» (тогда — Центральный стадион им. В. И. Ленина) был назначен матч 1/16 розыгрыша Кубка УЕФА между футбольными клубами «Спартак Москва» (СССР) и «Хаарлем» (Нидерланды). Накануне выпал первый снег, да и сам день матча оказался на удивление морозным, температура упала до -10°С. Так что из 82 тыс. билетов на матч были куплены лишь 16 тыс.
Снег запорошил трибуны, к началу игры удалось очистить и открыть для болельщиков только две из них, «С» (восточную) и «А» (западную). Впрочем, вместе они вмещали почти 50 тыс. человек, так что места хватило всем.
Большинство фанатов, около 12 тыс., предпочло трибуну «С», которая находилась ближе к метро.
Матч начался в 19:00, первый гол в ворота «Хаарлема» был забит уже на 16-й минуте. Ближе к концу матча большинство болельщиков решило, что исход очевиден, и не стало дожидаться еще голов. Толпа двинулась вниз по одной из лестниц трибуны, той, что была ближе к метро.
За 20 секунд до конца матча футболист «Спартака» забил в ворота «Хаарлема» еще один гол. И в это же время под трибуной началась давка, ставшая самым трагическим случаем в истории советского и российского спорта.
Валерий Зуфаров/ТАСС Футбольный матч «Спартак» - «Хаарлем», 1982 год. Спартаковец Сергей Швецов (в центре) атакует ворота голландцев
66 человек, в основном подростки, были задавлены насмерть. Еще почти столько же получили увечья.
Согласно распространенной версии, трагедия была вызвана реакцией толпы на второй гол — якобы часть болельщиков развернулась и попыталась пойти обратно, в результате чего и возникла давка.
«Эх, лучше бы я не забивал тот гол!..»
— сокрушался спустя годы в беседах с журналистами футболист Сергей Швецов. Однако следствие установило, что давка не была связана с голом и началась раньше.
По показаниям очевидцев, на лестнице упала девушка, несколько человек хотели помочь ей подняться, но напирающая сзади толпа повалила их на землю и затоптала. О них спотыкались другие, груда тел росла. Люди не могли пройти дальше, перила лестницы выгнулись, болельщики начали падать на бетонный пол.
Гол Швецова, вероятно, наоборот улучшил положение — часть болельщиков, только начавших спускаться, кинулась обратно, ослабив напор.
Власти старались скрыть масштаб трагедии. На следующий день единственное сообщение появилось в газете «Вечерняя Москва», которая вышла с заметкой в пару строчек на последней полосе: «20 октября после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В.И. Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего».
Через несколько дней в газете «Футбол-Хоккей» вышла статья «Счет на секунды», а в газете «Советский спорт» — «Холодная погода — горячая игра». В них красочно расписывался ход матча, но о трагедии не было сказано ни слова.
Виновными в случившейся давке суд признал директора и замдиректора Большой спортивной арены стадиона В. Кокрышева и К. Лыжина, главного коменданта Ю. Панчихина и командира подразделения милиции, обеспечивавшего охрану общественного порядка на трибуне «С» С. Корягина. Заместитель директора, ветеран ВОВ, попал в больницу с инфарктом, а командир подразделения милиции был тяжело ранен в попытках остановить давку, поэтому материалы в отношении них были выделены в отдельное производство.
Впоследствии все они попали под амнистию и либо были освобождены от наказания, либо их срок заключения был значительно сокращен.
Публикации одна за другой стали появляться лишь в 1989 году. Первым приоткрыл завесу молчания все тот же «Советский спорт», опубликовав статью «Черная тайна Лужников».
«Мы знали и не знали об этой трагедии, — говорилось в статье. — Верили и не верили.
Да и как было поверить, что на главном стадионе страны с его опытом проведения крупнейших мероприятий могут погибнуть в считанные минуты десятки людей?».
В той же статье появились и первые оценки количества погибших, правда, неверные: «Точного количества жертв не назвал в свое время суд. Определить его практически невозможно: и сегодня архивы у нас, как известно, закрыты и охраняются, пожалуй, крепче оборонных заводов.
Поэтому мы имеем только непроверенную цифру — 340 человек. Ее назвали нам родители погибших ребят, и не верить им у нас нет оснований».
О точном количестве погибших и пострадавших спустя несколько недель в интервью газете «Известия» рассказал следователь по особо важным делам Прокуратуры Москвы Александр Шпеер.
«Прокуратура тайны из происшедшего не делала, — отметил он. — То, что о трагедии сообщила лишь «Вечерняя Москва», более чем скупо как вы понимаете, вина не следственных органов, а той общественно-политической ситуации, которая существовала тогда в стране...
Наше прошлое хранит немало драм. Не получило огласки происшествие в 1975 году на столичном стадионе «Сокольники». После хоккейного матча между молодежными сборными СССР и Канады советские болельщики ринулись к автобусу с иностранцами, из окон которого градом летели разноцветные пластинки жвачки. В результате давки, которая возникла у ворот, закрытых перед людьми милицией, погибли более двадцати человек…Следствие выявило виновных в случившемся. Суд определил им меру наказания. Но страна обо всем этом не узнала. Как не узнавала она о многих других трагедиях.
Евгений Биятов/РИА «Новости»
Памятник футбольным болельщикам, погибшим 20 октября 1982 года во время матча между ФК «Спартак» Москва (СССР) и ФК «Хаарлем» (Нидерланды), установленный на БСА «Лужники» в Москве
На суд, слушавший уголовное дело о происшедшем в Лужниках, желающие могли попасть беспрепятственно. Но ведь известно и то, какими часто были «открытые судебные процессы» тех лет, когда на пороге стоял милиционер и охранял зал от публики….».
В 1992 году, к десятилетию трагедии, у западных трибун «Лужников» был установлен памятник «Погибшим на стадионах мира». 20 октября 2007 года, в день двадцатипятилетия трагедии, в «Лужниках» состоялся матч памяти погибших между ветеранами московского «Спартака» и голландского «Хаарлема». Также трагедии была посвящена книга «Drama in het Lenin-stadion», вышедшая в Голландии.
В самой концовке матча 1/16 розыгрыша Кубка УЕФА между «Спартаком» и голландским «Хаарлемом» на трибунах возникла давка, в которой, по официальным данным, погибли 66 человек. По неофициальным данным, сбором которых занимались в основном родственники погибших, — значительно больше 300.
21 октября 2017 года в матче 14 тура чемпионата РФПЛ «Спартак» принимает «Амкар». В память о страшной трагедии, случившейся 35 лет назад, на стадионе «Открытие Арена» будет установлена мемориальная доска, а встреча начнется с минуты молчания...
Как это было?
20 октября 1982 года в Москве было не просто холодно, а очень холодно. Для середины осени — экстремально холодно. Еще накануне город накрыло снегом, к вечеру температура упала ниже «минус 10». Многим стало как-то не до футбола. Матч, который в хороший день мог собрать аншлаг (плей-офф европейского клубного турнира как-никак!), утратил изначальную привлекательность, и трибуны 82-тысячной «Лужи» в итоге не заполнились даже на четверть. Что в итоге, как ни кощунственно это звучит, сказалось на масштабах трагедии.
«Спартак» в этой паре считался, конечно же, фаворитом, и уже в самом начале матча подтвердил свой статус: на 16 минуте Эдгар Гесс открыл счет. Казалось, так оно дальше и покатит, только успевай следить за табло, но не тут-то было. Матч неожиданно принял тягучий характер, и болельщикам, чтобы согреться, пришлось развлекать себя зимними забавами. Снежки летали по всему периметру, доставалось и милиции, которая реагировала на «агрессию» крайне отрицательно...
Сил и терпения дождаться финального свистка хватило далеко не у всех. Ближе к концу матча окоченевшие фанаты двинулись на выход, создав плотный поток у так называемой «первой» лестницы трибуны С, почему-то единственной, оставленной для прохода. По одной из версий, из-за халатности работников стадиона. По другой — из-за мести со стороны работников милиции за снежные обстрелы во время матча.
Как бы то ни было, в этой искусственно созданной «трубе» постепенно возникла глухая давка: слишком много желающих побыстрее нырнуть в метро и слишком узкий коридор, не оставляющий никакой возможности для маневра.
И надо же такому случиться, что за 20 секунд до окончания матча форварду «Спартака» Сергею Швецову удался еще один точный удар — 2:0! Реакция толпы была сколь предсказуемой, столь же и неожиданной: плотная людская масса, двигавшаяся в одном направлении, вдруг встала и качнулась назад. Передние ряды тормознули, задние по инерции продолжали движение...
— Когда я увидел странно, неестественно как-то запрокинутое лицо парня со струйкой крови из носа и понял, что он без сознания, мне стало страшно, — вспоминал позже один из очевидцев трагедии. — Самые слабые погибали уже здесь, в коридоре. Их обмякшие тела продолжали двигаться к выходу вместе с живыми. Но на лестнице произошло самое страшное. Кто-то споткнулся и упал. Те, кто остановился, пытаясь помочь, были немедленно смяты потоком, повалены и растоптаны. О них продолжали спотыкаться другие, гора тел росла. Лестничные перила не выдержали.
Это была самая настоящая мясорубка. Жуткая, нереальная картина...
Совершенно секретно
В наше время, когда у каждого болельщика в кармане собственное СМИ, и подумать нельзя, что информацию о страшной лужниковской трагедии власти максимально засекретили. 21 октября «Вечерняя Москва» опубликовала мелким шрифтом такую вот информацию: «Вчера в „Лужниках“ после окончания футбольного матча произошел несчастный случай. Среди болельщиков имеются пострадавшие». И долгое время она была единственным упоминанием о «лужниковской» трагедии в советской прессе.
О том, что случилось в Москве 20 октября 1982 года, страна узнала только через 7 лет, когда расследованием занялись журналисты «Советского спорта». Да и им очень быстро, буквально после первой же публикации, закрыли рот.
Кто виноват?
С работниками стадиона и очевидцами проводили «работу» спецслужбы, официальных лиц тщательно инструктировали, расследование максимально засекретили. Оттого и непонятно до сих пор, как, почему и по чьей вине стала возможной ужасная трагедия.
— Я был в числе милиционеров, обеспечивавших общественный порядок в тот трагический вечер, — вспоминает полковник милиции Вячеслав Бондарев . — Многие по прошествии времени обвинили в трагедии милиционеров, но, на мой взгляд, именно администрация Большой спортивной арены виновна в происшедшем. Так получилось, что основная масса зрителей скопилась на Восточной и Западной трибунах, каждая из которых вмещала в те времена порядка 22 тысяч. Северная и Южная трибуны оказались вообще незаполненными. Когда игра подходила к своему завершению, народ постепенно стал покидать свои места и направляться к выходу. И вдруг «Спартак» забивает второй гол. Началось всеобщее ликование, и болельщики, собравшиеся было домой, двинулись в противоположном направлении. Неразбериха, давка. Вот тут бы пустить людей на Южную трибуну, да еще бы открыть там выходы... Тогда бы людской поток проходил через выходы с четырех трибун. Увы, этого не было сделано.
Дальше все происходило как в страшном сне. Я видел, как прибыли машины скорой помощи, как началась эвакуация пострадавших. Крови не было. Люди получили так называемые немеханические повреждения. В безумном потоке некоторые болельщики падали на землю, на них сразу обрушивались другие. Те, кто оказывался в самом низу образовавшейся груды тел, по всей видимости, погибали от давки, некоторые попросту задыхались. Лестницы, ведущие к выходу, были покрыты льдом и снегом, работники стадиона даже не удосужились посыпать их песком. Люди скользили и падали, в лучшем случае получали травмы...
— Это все ментовские байки, — парирует знаменитый «Профессор» — Амир Хуслютдинов , один из самых уважаемых спартаковских болельщиков, оказавшийся в эпицентре событий 35-летней давности. — Сколько раз так было. Люди выходят с трибуны, и тут «Спартак» забивает гол. Все кричат, радуются, но продолжают движение. Никто никогда не возвращался. Эта версия была придумана милицией, чтобы никто не смог увидеть в случившемся их вины. Мол, два потока столкнулись, и они ничего не смогли с этим сделать.
У меня был билет на трибуну B, но, так как соперник был не очень значимый, да и людей на матч пришло немного, тысячу зрителей разместили на трибуне А, остальных отправили на трибуну С. Остальные — это 14 тысяч 200 человек. Две маршевые лестницы с верхних секторов вели на один так называемый общий балкончик. И из четырех выходов с него был открыт только один. Сыграли свою роль и снежки. Люди, которые должны были следить за порядком на стадионе и соблюдать закон, здорово разозлились на нас из-за этого снежного обстрела. Были свидетельства, что болельщиков подталкивали к выходу. Плотным потоком болельщики двигались к воротам, напирая друг на друга. Один резкий толчок, другой, и вот уже кто-то, кто послабее, упал, о него споткнулся сзади идущий и тоже оказался под ногами... Но люди продолжали движение, затаптывая слабых. Инстинкт самосохранения — это такая штука, которая порой напрочь отключает совесть и сострадание. Люди, со всех сторон окруженные толпой, задыхались, теряли сознание, падали... Нарастала паника, никто не смог взять ситуацию под контроль.
На том самом балкончике, где соединялись два потока, были перила. Хорошо сваренные перила. Однако они не смогли выдержать давления большого количества людей. Те, кто упал с балкона, отделались переломами. Те, кто остался наверху, оказались под завалом...
Нашли крайнего
Расследование трагедии вела следственная бригада Московской прокуратуры, и по чисто внешним признакам — допросы 150 свидетелей, более 10 томов дела — к следствию вопросов вроде бы нет. Но понятно, что объективное расследование лужниковской трагедии в условиях того времени было совершенно невозможно. Виновных просто назначали.
Меч «правосудия» обрушился в итоге на коменданта Большой спортивной арены Панчихина , который к организации матча отношения, в сущности, не имел, да и вообще работал в этой должности пару месяцев. Известно, что Панчихину выписали 3 года исправительных работ, из которых он отработал полтора. Директор БСА Кокрышев , осужденный на те же 3 года, попал под амнистию. А о других наказаниях, даже если он и были, история умалчивает.
— Власти боялись не нас, а выступления спартаковских болельщиков, — вспоминала в интервью «Спорт-Экспрессу» Раиса Викторова, мама погибшего в «Лужниках» 17-летнего Олега . — Меня на суд вообще не пускали, поскольку повестку прислали только на имя мужа. Я скандал закатила. Мне все равно в тот момент было. Времени еще мало прошло, и мы готовы были всю милицию растерзать. Дело состояло из 12 томов. Тем не менее суду хватило одного дня. Пришли к выводу, что произошел просто несчастный случай, и наказали одного коменданта. Много лет спустя следователь по фамилии Шпеер , который занимался нашим делом, тяжело заболел. Его замучила совесть, и он хотел извиниться перед нами, родителями, за то, что пошел на поводу у властей, да не успел. А мы с первого дня знали, что виновата милиция. Когда через год пришли к месту гибели наших ребят, чтобы почтить их память, кругом стояли кагэбэшники с непроницаемыми лицами в черных пиджаках и галстуках. Нам даже цветы не позволили возложить. Мы кидали их через заграждение. Всяческие препятствия чинили почти десять лет. К десятой годовщине в Лужниках был воздвигнут мемориал, и я низко кланяюсь людям, которые обратили на нас внимание...
А теперь о футболе
В ответном матче «Спартак» обыграл голландцев не менее уверенно — 3:1 — и пробился в 1/8 финала, где не справился с испанской «Валенсией» (0:0 и 0:2).
Да только кому это сейчас интересно?
Причин массовой давки с человеческими жертвами на Большой спортивной арене Центрального стадиона им. В. И. Ленина было несколько, и все они, как звенья, сплелись в единую трагическую цепь. Во-первых - сама значимость матча (1/16 розыгрыша Кубка УЕФА между футбольными клубами «Спартак Москва» (СССР) и «Хаарлем» (Нидерланды) привлекла довольно много зрителей, прежде всего любопытных подростков. Во-вторых - холодная для этого времени года погода (-10, снег, гололедица, люди поскальзывались на ступеньках). В третьих - конфликты тогдашних фанатов с милицией (чтобы отловить самых активных метателей снежков и бутылок закрыли большинство выходов). В четвёртых - забитый Сергеем Швецовым гол в ворота голландцев - в последние минуты матча, когда зрители уже потянулись к выходу.
Единственным сообщением в прессе стала заметка на последней полосе газеты «Вечерняя Москва» под заголовком «Происшествие»: «20 октября 1982 г. после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В. И. Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего ». Лишь спустя 10 лет, уже после распада СССР, в Лужниках поставили памятник погибшим.
Конец 1982 года. Последние дни брежневской эпохи. Осень года, осень Генсека. В тот день в Москве пошел первый снег, а с утра столбик термометра показывал неутешительные для болельщиков минус 10 градусов.
Из блога
Поэтому неудивительно, что на трибунах «Лужников» собралась непривычно малая, как для матча еврокубков в пору «железного занавеса», аудитория - всего около 17 тыс зрителей (если быть точным, то продано было 16 тыс 643 билета).
Прогнозируя невысокую зрительскую активность, администрация стадиона искусственно сосредоточила подавляющее большинство зрителей в одном месте - на трибуне С (ее вместимость на тот момент - 23 тыс мест)... Сыпал снег, дул сильный ветер, а над трибунами в «Лужниках» ещё не был построен козырёк, защищавший болельщиков от ненастной погоды...
Из блога
К концу игры «Спартак» вёл со счётом 1:0, и фанаты, уверенные, что больше в матче ничего не произойдёт, потянулись к выходу ещё до финального свистка, чтобы не стоять в «пробке» по окончании встречи. По словам очевидцев, на одной из нижних ступенек споткнулась девушка. Несколько человек попытались ей помочь, но под напором толпы не смогли устоять на ногах и упали. В этот момент оставшиеся на трибунах люди радостно зааплодировали - «Спартак» забил ещё один гол на последних минутах игры.
Сергей Швецов празднует гол в ворота «Хаарлема». В эти же самые секунды на лестнице стадиона начнут гибнуть люди, из блога
В подтрибунном же помещении, увлекаемые вперёд эффектом домино, люди продолжали падать, образуя огромную кучу. В конце концов не выдержали человеческой массы и металлические перила - многие болельщики полетели с лестницы вниз, на бетонный пол.
От компрессионной асфиксии в результате сдавливания грудной клетки и живота погибло 66 человек. Из них 45 не достигли возраста 20-ти лет, а средний возраст погибших составил 20,5 лет. Ранения получили более шестидесяти фанатов...
По официальной версии, давка была вызвана тем, что болельщики, несмотря на то, что были открыты все выходы и свободны две лестницы, потянулись лишь к одной из них - той, которая расположена ближе к метро. Вопреки мнению, что к трагедии привёл забитый в концовке игры гол, следователи утверждают, что он, наоборот, помог спасти несколько жизней, так как поток выходящих со стадиона остановился, чтобы порадоваться, и перестал напирать на лежащих внизу лестницы.
По неофициальным же версиям, которые пока не нашли подтверждения, зрители располагались на одной лишь трибуне С, а для выхода была открыта только одна лестница, на которой и произошла трагедия. Причём по одной из теорий сотрудники милиции ещё и не полностью открыли ворота, якобы обидевшись на то, что пьяные болельщики во время матча метали в них снежки, пытаясь сбить фуражки...
Этот клочок-уголок от газеты «Вечерняя Москва», единственное издание, которое осмелилось говорить о ЧП, от 21 октября 1982 года всё из материальных следов, что осталось о событиях того жуткого дня. Остальное только хранит память.
Из блога
Известный российский теннисист Андрей Чесноков в беседе поделился воспоминаниями о событиях после матча «Спартак» - «Харлем», состоявшегося 20 октября 1982 года в московских «Лужниках», когда в давке погибли несколько десятков болельщиков, а сам он спасся лишь чудом.
- Я купил билет на северную трибуну, она всегда была трибуной московского «Спартака». Но в тот день было очень холодно - минус восемь, наверное, не больше, и всех зрителей, а их было мало, согнали на эту трибуну. Если выйти из метро «Спортивная» и идти прямо, то как раз выходишь на нее. А до этого, я помню, был невероятный дождик, а потом вдруг настал какой-то страшный холод.
Может быть, лед был на ступеньках, я не знаю. Вы представляете, там был мой друган из класса, он мне потом сказал: Ты знаешь, я тоже был на матче, но я спокойно вышел. Это все случилось только на одном выходе, на других люди свободно прошли.
За пять минут до конца матча все начали тихонечко выходить. «Спартак» вел 1:0, и на второй добавленной минуте забили второй гол. Получалось, все катились на выход, а тут забили гол, все остановились, кто-то побежал обратно, чтобы посмотреть, что произошло. Такая неразбериха началась.
Было темно. Кто-то, возможно, упал на ступеньках, на него тоже кто-то упал, и получилась как будто блокада - выйти было невозможно. Человек лежит, на нем еще один, на нем другой... Такое давление, это невероятно. Я все это видел.
Вы были внутри этой давки?
- Да. Я честно скажу, у меня все хрустело и болело, я думал, это конец. Но когда он наступит, я не знал. Но я все же был теннисистом, как змея изворотливый. И я оттуда выкарабкался, какое-то сделал движение, перепрыгнул через десять человек и оказался на островке между перилами.
Я стоял там с каким-то солдатом, человеком в военной форме, и нас ребята хватали за ноги, просили: Спаси! Помоги! Мы умоляем! А мы ничего не могли сделать, потому что если кого-то вытаскивать из этой толпы, все за него держатся, все хотят жить. Мы пытались...
в сообществе :
Нас 6 человек - пятеро одноклассников и девушка одного из нас. Все мы были в шарфах, но прятали их поглубже под куртки: еще по дороге от «Спортивной» к «Луже» менты сдирали «розы» с тех, кто шел ближе к ним. Было где-то чуть ниже 0, и шел снег. Когда мы зашли на трибуну, каменные ступеньки были уже скользкими, а на скамейках (тогда никаких пластиковых сидений не было) лежал слой снега.
Мы сидели на «Востоке». В «том» секторе. Он был одним из самых активных, и после гола Эдгара Гесса на 16 минуте восторг болельщиков превзошел терпение «мусоров». Самых активных начали вытаскивать в проход и уводить под трибуну. В ответ в ментов полетели снежки. Особую радость доставляла сбитая фуражка.
К слову, в то время на международных матчах, в отличие от ЧСССР (Чемпионата СССР , - прим.ред. ), фанатов «опекали» в основном настоящие менты, а не солдатики в мышиной форме. В нашем «буйном» секторе они стояли на лестницах через каждые 10-12 рядов, по двое, и при первых признаках сопротивления вызывали подмогу...
Потом все понемногу успокоилось, ранее загнанные внутрь фанаты вернулись с незначительными повреждениями, но в те времена ментовский беспредел воспринимался намного более спокойно, чем сейчас.
Проблемы начались минуте на 70-й. 1:0 с какими-то голландцами - не счет для тогдашнего «Спартака», с Дасаевым в воротах, Романцевым, Родионовым, тем же Шавло, и - Великим Ф.Ф. Черенковым! Народ требовал второго гола!
И пошли речёвки, в то время очень простые. Менты насторожились и снова начали охоту на самых активных фанов. Естественно, мы зарядили: «Раз - два - три! Все легавые - козлы!». От этого заклинания легавые быстро размножились и пошли по рядам с облавой. Дошли и до нас. Начали срывать «розы» и выволакивать в проход. Фирменных клубных «роз» тогда не было, на мне был КБ шарф, связанный мамой, поэтому отбивался я отчаянно - он был для меня дороже разбитой морды. Прибежала еще пара ментов, и нас четверых уволокли под трибуну...
А теперь представьте себе человек 30 подростков и взрослых парней, стоящих лицом к стене и уперевшихся в неё руками. С двух сторон эту цепочку охраняло штук по пять мусоров. Вдоль ряда шёл майор милиции и каждого одарял увесистым ударом по почкам. При каждом ударе он орал: «Сука!» «Урод!» «Козёл!» - и доставалось каждому по очереди. Потом он делал минутную передышку и шел обратно. При этом постоянно приводили новых фанатов и ставили на место тех, кто падал, или просто был поменьше ростом. Нам досталось по 2 удара. Потом нас просто отбросили в сторону и заменили новыми «кадрами». Шла где-то 85-я минута матча...
Мы пробрались в свой сектор и попали под град снежков. Битва с ментами продолжалась, а «Спартак» никак не мог забить второй гол. Нам уже не хотелось ничего, кроме как уйти со стадиона, мы докричались до оставшихся наших: парня с девушкой, которые оставались на трибуне. Они пробрались к нам.
Вместе с немалым количеством расстроенного спартаковского народа мы пошли к выходу, но он был закрыт решеткой. Второй - тоже. Стали искать другой - и в этот момент стадион заревел! Все рванули обратно, было понятно, что наши забили, но кто? Как?
Одна группа людей рванула на трибуну. Другая - остановилась в проходе. Сошлись две волны... Что было потом, я помню отрывками. Финальный победный свисток... Всеобщее ликование... Опять менты... Люди, стремящиеся к выходу, начинают поскальзываться на скользких ступеньках, падать на других и вместе с ними - вниз... Я за что-то хватаюсь, успеваю удержать ближнего ко мне - Лёшку - и мы бежим к выходу... Там уже давка - двери закрыты. Наконец, толпа находит узкую лазейку, там давка, но люди кое-как просачиваются через узкий проход. А над всем этим стоит смертельный крик...
Я не буду приводить кровавые подробности... Выскажу свое мнение.
Виноваты:
Администрация стадиона - в том, что не убрала снег со скамеек (не было бы снежков и такого резкого конфликта с ментами) и главное - со ступеней: люди поскальзывались, сыпались вниз, давили друг друга, из-за этого и было столько жертв.
Менты: именно по их команде (узнал об этом потом) было закрыто большинство выходов. Это было сделано для того, чтобы отловить самых ярых фанатов и сделать свое привычное дело.
Ну, и про «Скорые»... Казалось, их было много. Я до этого никогда не видел штук 30, подъезжающих одна за одной, с включенными сиренами и мигалками. Но что такое 30, даже 50 «Скорых» для ТАКОГО количества погибших и раненых?! По разным оценкам тех, кто действительно знал хотя бы в лицо большинство фанов, погибли от 100 до 180 человек! Светлая им память! Я не буду утверждать, что это единственно правильная цифра. Это то, что знаю я...
С тех пор матчи «Спартака» почти 15 лет не назначались на 20 октября. На следующий день после этого ужаса мне исполнилось 15 лет...
1/16 финала
Москва, Центральный стадион им. В.И. Ленина, 15000 зрителей
Судья:
Эдуард Шоштарич (Югославия)
|
||||||||||||||||||||||||||
СЧЕТ НА СЕКУНДЫ
ДО ИГРЫ
Начать, наверное, надо с того, что «Спартак» никак нельзя назвать удачливым в жеребьевке. Более чем четвертьвековая практика европейских клубных турниров давно уже четко определила преимущество выступления в первой встрече на поле соперника и, наоборот, сложности, возникающие у команды, которая проводит на поле соперника не первый, а второй ответный матч двухраундового поединка. Так вот «Спартаку» уже в четырнадцатый раз за время его выступлении в турнирах приходится проводить первый раунд у себя, когда ознакомление с манерой игры, со слабыми и сильными сторонами соперника неизбежно отнимает время от решения тактических задач, от налаживания комбинационной игры. Только 5 раз, причем, как на грех, почти всегда с заведомо более слабыми клубами («Жевесс», Люксембург, АИК, Стокгольм, ОФК, Белград) он получал возможность тратить драгоценное время на разведку не у себя, а на поле партнера.
И вот уже шестой(!) раз подряд «Спартак» дает определенную фору сопернику, проводя первый матч у себя.
За примером того, чего это стоит, ходить недалеко. В сутолоке неведомых диспозиций «Спартак» уже в начале игры с «Арсеналом» проигрывал 0:2. А общий итог двух встреч — 8:4 в его пользу. Хорошо все то, что хорошо кончается. Жаль, что УЕФА не упорядочит в этом смысле жеребьевку. На сей раз оргкомитет, правда, вмешался, но вновь не в нашу пользу. Привилегия проводить второй матч на своем поле была получена «Спартаком» по жребию, но отнята по одному из весьма второстепенных обстоятельств.
Не повезло в этот день и с погодой. Утепленная форма игроков нет-нет, да и скрадывала необходимые для точных комбинаций доли секунд. Пожалуй, «Спартаку» не повезло больше. Тонкая комбинационная вязь — это основа его игры. А гости, наверное, больше приучены к футболу в снежных условиях, в Голландии зимой прекрасно уживаются и футбол, и коньки.
ИГРА
Москвичи решили начать без особых затрат времени на разведывательные действия. На 5-й минуте Швецов выходил на верную позицию, но Хаар в отчаянном прыжке успел выбить мяч у него из-под ног к своему вратарю.
Через минуту Родионов выходит один на один с Метгудом, но проигрывает ему гонку к мячу, ускользнувшему несколько быстрее к воротам, чем того хотелось форварду. Еще через минуту хорошая подача Романцева в центр штрафной площади, но снова кто-то упускает улыбавшееся мгновение.
«Хаарлем» защищается хладнокровно и умело. Все игроки обороны четко держат свои участки, играют смело и достаточно резко. На 16-й минуте Романцев выводит отличной передачей вперед Швецова, того сбивают, и спартаковцы получают право на штрафной удар вблизи от линии штрафной площади. Следуют два ложных разбега, а право пробить, оказывается, было доверено Гессу. Сильный удар, мяч попадает в перекладину, от нее — во вратаря и пересекает линию ворот.
По моему счету это четвертый гол «Спартака», забитый со штрафного в этом сезоне. Но розыгрыш стандартных положении — не главный козырь «Спартака». От него всегда ждут быстрых, логичных и одновременно эффективных комбинаций. Такая игра у спартаковцев, однако, не пошла.
Голландцы глазом не моргнули, не изменили своему хладнокровию, спокойствию, своей рассудочной игре. Постепенно становится ясным рисунок их действии в атаке. Клетон (№ 10) — диспетчер, Беклинг (№ 9) хоть и не атлет, но играет роль типичного центрфорварда, настойчив, смел в борьбе за мяч, отвлекает внимание двух-трех защитников «Спартака». Хорошо бьет с дальних позиций Нейхолт (№ 4). Но Дасаев, не в пример своей недавней игре с «Араратом», собрав, все время начеку.
А вот разобраться в слабостях плотной обороны голландцев, а ведь они наверняка есть, очень долго «Спартаку» не удается. Вот оно — преимущество первой игры на выезде!
Огоньки на табло, обозначающие минуты, все набегают и набегают, вот их уже двадцат ь пять, тридцать, сорок, а реа льных выгод из своего наступления «Спартак» извлечь не может.
Второй тайм гости начинают с атак. Атака не очень мощные, но достаточно четкие и затяжные. Игроки обороны «Хаарлема» часто выходят вперед. Не говоря уже о Хааре, который в этом матче ве посрамил своего звания лучшего игрока Голландии - он бесспорно столп обороны, но не отсиживается в тылах, часто выходит вперед. Вперед выходят и Лейснер (№ 5) — левый защитник, и Феркейк (№ 3).
Разобраться в том, кто окажется наиболее опасным из игроков второго эшелона, не так просто, и защита «Спартака» все время была под немалым напряжением. Боязнь пропустить гол, который в дальнейшем может сыграть роковую роль, как он, например, сыграл в матче тбилисских динамовцев с «Наполи», мешает полузащитникам «Спартака» усиливать атакующий потенциал команды. Некоторое время атакует «Хаарлем», а «Спартак» уповает на контратаку. Но потом снова москвичи берутся за свое.
Нa 58-и минуте спартаковцы вновь бьют штрафной недалеко от ворот Метгуда, но разыгрывают его иначе - следует переброс через «стенку», но чувствуется явная недоработка комбинации. На 66-й минуте — коварным дальний удар Гесса, до мяча Метгуд дотянулся с трудом. Спустя четыре минуты Черенков хорошо обыграл двух голландских защитников, но промедлил с ударом. На 78-й минуте Черенков дает отличный пас Гаврилову, кажется, гол неминуем... но это только кажется.
В свою очередь, игроки «Хаарлема» становятся в контратаках еще настойчивее, явно пытаются поймать защитников «Спартака» на ошибке — ведь время идет, и все оно, уходящее, в пользу голландской команды.
Ближе к концу «Спартак» перехватывает инициативу. Игроки поняли, что надо срочно делать то, что в ответном матче будет вдвое труднее. Но привычной легкости комбинации все нет и нет. За две минуты до конца Родионов упускает отличную возможность забить гол, снова, как в начале матча, проигрывая дуэль Метгуду. Счет уже идет на секунды, основное время кончилось, идет добавленная судьей минута, затраченная на выяснение состояния здоровья одного из упавших в середине второго тайма голландских игроков. Еще одна атака «Спартака», защитник без тени сомнения бьет на угловой — остались секунды... Но угловой подан, а мяч — в воротах «Хаарлема». Это высоко выпрыгнувший Швецов принес долгожданный второй гол.
ПОСЛЕ ИГРЫ
После игры захотелось выяснить подробности второго, столь важного гола в ворота «Хаарлема». Повтора по телевидению на стадионе увидеть не удается, а путь до дома далек.
Спрашиваю у игроков в раздевалке: «Кто подавал угловой?».
Гаврилов: «По-моему, Гесс...».
Швецов: «Нет, не Гесс, Гесс мне очень помог — он вовремя пробежал перед вратарем, отвлек и его, и защитников, пытавшихся сделать ему офсайд. А вот кто подавал — не видел».
Черенков: «Сочнов подавал»...
По моему счету киевское «Динамо» в этом сезоне использовало по меньшей мере 7—8 угловых, «Спартак» от силы — два. Наш чемпион в этом году очень хорошо использовал стандартные положения. Именно так выиграл финал Кубка СССР, именно так выиграл как бы повторный финал, когда играл в Москве на стадионе «Торпедо», словом, много очков набрал таким образом.
И наш вице-чемпион на этот раз сыграл «по-киевски». Вовремя сыграл. И успешно. И это хорошо, потому что в футболе надо уметь использовать все шансы.
Будем надеяться, что во втором матче «Спартак», как и в Лондоне, не изменит свой атакующий почерк. Но надо помнить и то, что «Хаарлем», будучи достойным представителен голландского футбола, команда несомненно квалифицированная и мужественная.
К. ЕСЕНИН
ПОМНИМ
ПОМНИМ
Возле памятника в Лужниках жертвам трагедии, происшедшей там четверть века назад, утром минувшей субботы выстроилась вереница людей с цветами. К монументу пришли не только родственники тех, чья жизнь оборвалась в страшной давке под занавес матча Кубка УЕФА "Спартак" - "Харлем", и не только официальные лица. Совсем еще молодые болельщики в красно-белых шарфах несли красные и белые гвоздики и розы тем, кто навсегда остался их сверстниками, кто тоже любил "Спартак", кто поддерживал его и в горе, и в радости, хотя и в другой для нашей страны жизни.
Цветы к монументу возложили ветераны двух клубов, в том числе участники матча 25-летней давности. Чуть позже они вышли на поле перед встречей чемпионата России "Спартак" - ФК "Москва", чтобы выразить сострадание близким погибших, чтобы память была жива, чтобы не глушилась она из-за чьей-то корысти, прикрываемой некими высшими государственными интересами, чтобы стало в нашей жизни хоть немного меньше бездушия.
ГОЛЛАНДСКИЕ УРОКИ
Идея проведения ветеранского матча родилась, к сожалению, не у нас, а в Голландии. Во всяком случае, там о ней раньше объявили. Она принадлежит двум братьям Страйс - Эдвину главному редактору журнала Sport Week, и Майклу ответственному за развитие спорта в городском совете Харлема. Эти болельщики "Харлема" с большим стажем прилетели прошлой зимой в Россию и донесли свое предложение до руководства "Спартака", а у себя на родине открыли банковский счет для пожертвований, который назвали То Moscow with love ("В Москву с любовью"). Накануне матча в посольстве Нидерландов в РФ активистам комитета, созданного родственниками погибших, был вручен сертификат на сумму 5 тысяч евро, которую голландцы предложили использовать для обновления памятника в Лужниках.
Такую же сумму они передали во время матча реабилитационному центру для бездомных подростков, что, впрочем, с событиями 20 октября 1982 года никак не связано.
Хотя если разобраться, то голландцы никоим образом не причастны и к тому, что тогда произошло. Никто из подданных королевы Нидерландов не имел отношения к советскому милицейскому произволу, который стал, по общему теперь мнению, причиной трагедии. Футбол вообще не был повинен в том несчастье. Просто так совпало, что "Харлем" играл со "Спартаком" тогда, когда случилась беда. Причем в Стране тюльпанов о ней и узнали-то только спустя семь лет.
Родственник одной из жертв в беседе со мной задался вопросом: "Почему вдруг о нас теперь вспомнили голландцы и какую цель они преследуют?" Ответ искать даже не хочется. Может быть, инициаторы акции и впрямь получили какую-то рекламную отдачу, но в данном случае это не имеет никакого значения. Просто сегодня голландцы не только преподают нам уроки футбола, но и ненавязчиво предлагают поучиться небезразличию к чужому горю.
Впрочем, наверное, я сгущаю краски. Пресс-атташе "Спартака" Владимир Шевченко заверил меня, что клуб, безусловно, и без голландского участия особо отметил бы печальную дату, что на эти цели в бюджете были заложены средства, но иностранцы, которым надо было заранее решить вопрос о том, кто будет спонсировать поездку ветеранов "Харлема" в Москву, еще зимой выступили с предложением, которое, естественно, было принято. С другой стороны, вопрос о реконструкции памятника поднимался с 2004 года, но упирался в препятствия юридического свойства. В преддверии 25-й годовщины "Спартак" совместно с "Лужниками" заменил верхнюю часть пьедестала, так что вопрос о ремонте памятника с повестки дня снят.
СНЕЖКИ КАК ОРУДИЕ ПРОТЕСТА
Мы вполне могли бы быть на их месте. Мы - это трое 26-летних друзей, которые пошли 20 октября 1982 года на матч "Спартак" - "Харлем". 1 ноября автор этих строк улетал на работу корреспондентом ТАСС в Бенин, и это был прощальный для меня поход на футбол вместе с Артемом и Михаилом. Человеческая память хранит не все детали. Но многое из того вечера запало в нее навсегда.
Почти всех зрителей разместили на Восточной трибуне, которая теперь называется трибуной С. Сидеть было тесновато, зато милиции не надо было распылять силы. Раздвижные решетки при входе на сектор вдруг закрыли, оставив небольшой проем размером с калитку. Это "рационализаторство" облегчало блюстителям порядка проверку паспортов у молодых людей. Несовершеннолетних без сопровождения взрослых тогда на вечерние мероприятия не допускали, а в такую щель разве что мышь проскочит. Кричать на стадионе возбранялось. С трибуны за всякие возгласы выводили то одного, то другого. В ответ, благо как раз выпал мокрый снег, в милиционеров полетели снежки. Сначала были робкие одиночные попытки, но постепенно обстрел усилился. Милиция еще не перешла на зимнюю форму одежды, так что ее служащие были в фуражках. После метких бросков с разных сторон они слетали с голов под радостный смех.
Милиция по-настоящему растерялась - и произошло немыслимое: она ретировалась с трибуны, - уточнил Артем Петров, ныне ученый Калифорнийского университета, которому я позвонил в США. - Народ принялся праздновать победу над тиранами. Но главное, помню, что после финального свистка я убеждал вас с Мишей: "Не надо спешить, пусть толпа рассосется". Когда мы в конце концов спустились в подтрибунный коридор, ты возмутился, что милиционер схватил за шарф подростка. Он в ответ: "Да вы посмотрите, что там творится!" А пацана почему-то отпустил.
Этого я, честно говоря, не помню. Зато не забыл, как два милиционера несли солдата, который безжизненно провис в шинели, как в гамаке.
Нас вернули на трибуну, где мы просидели еще четверть часа, а потом вышли на улицу через другой сектор, - продолжил Артем. - Издали увидели, что на поручнях лестницы лежали, перегнувшись телами, люди. И мы поняли: они мертвы. В газетах на следующий день ничего не сообщалось. Узнали потом, что произошло, по "вражеским голосам", от разных знакомых.
Погода была мерзкой, а игра в целом понурой, - сказал Михаил Снятковский, ныне генеральный директор московского представительства крупной датской фирмы. - Все замерзли. Некоторые зрители тайком выпивали - тогда пронести с собой было гораздо проще, чем теперь. В милиционеров швыряли даже ледышками. Второй гол в ворота "Харлема", забитый на последней минуте Швецовым, вызвал неимоверное ликование. Всех охватила эйфория. Люди, уже покинувшие сектор, кинулись назад, чтобы узнать, что произошло, а, может быть, если повезет, то и посмотреть повтор на световом табло.
Сергей Швецов, ныне работающий в сфере торговли, рассказал мне, что узнал о трагедии на следующий день после матча от Николая Петровича Старостина. Вместе с тем автор знаменитой фразы: "Лучше бы я тот гол не забивал", - признался, что возвращаться мысленно к тому дню ему неприятно.
Почему не спрашивают, как я четыре гола "Нефтчи" забил? Нет, всех интересует "роковой гол". У меня такая работа была - голы забивать. А осадок тем не менее на всю жизнь остался.
Выйдя со стадиона, мы увидели кошмарное зрелище: на перилах висели бездыханные тела, а рядом была только одна карета "Скорой помощи", - уточнил мой приятель Снятковский.
Потом по дороге к "Спортивной" мы встретили целую колонну медицинских машин...
Вот этого я не помню. Но мы точно были потрясены. Ехали в метро молча - про матч вообще забыли. А приехав домой, стали созваниваться и спрашивать: "Ну ты как, отошел?" Состояние было жуткое. До сих пор страшно вспоминать. А ведь мы, собственно, и не попали в тот ад.
Я изложил наши впечатления, право, не из хвастовства. Это не заслуга - оказаться в эпицентре землетрясения и уцелеть, потому что тяжелые балки и плиты свалились не на тебя. Но перед глазами до сих пор стоит картина: на лестнице лежит груда тел, головами вниз. Некоторые люди с огромным трудом поднимаются и ковыляют, прихрамывая, подальше от этого ужаса...
КОМЕНДАНТ В РОЛИ СТРЕЛОЧНИКА
Михаила Зазуленко после матча "Спартак" - "Харлем" ждал дома накрытый стол - парню исполнилось восемнадцать.
В гибели наших детей однозначно повинна милиция, - сказал мне его отец Юрий Леонидович Зазуленко. - Я тогда сам работал в КГБ и имел возможность очень подробно ознакомиться с обстоятельствами дела, видел фотографии с места события. Ключ от решетчатых ворот был у майора, который их запер и ушел. Остался маленький проем. А толпа напирала, да так, что перила толщиной 20 миллиметров под давлением развернулись. Люди буквально спрессовывались. У всех же одинаковый диагноз - асфиксия, то есть удушье. Конечно, 200 - 300 жертв, о которых доводилось слышать, и тогда скрыть было невозможно, но в цифре "66 погибших" я сомневаюсь.
Столько трупов было в трех моргах, а возили их в четыре. Даже если в четвертый попал кто-то один, то уже 67. На суде нашли стрелочника, а милицию обелили. Еще в силе был министр внутренних дел Щелоков. Когда к власти пришел Андропов (ярый противник Щелокова, он был избран генеральным секретарем ЦК 12 ноября 1982 года. - Прим. А.П.), я надеялся, что он раскрутит это дело. Но Андропову было не до нас. С другой стороны, нам надо было написать ему, в этом случае он, может, и занялся бы вплотную нашим делом, но мы не сообразили.
Вопросы остались. Одни говорят о двух столкнувшихся людских потоках, а Владимир Алешин, например, возглавивший споткомплекс "Лужники" в декабре 1982-го, на недавней встрече с журналистами "СЭ" сказал, что милиция хотела вытащить из толпы злоумышленников, швырявшихся снежками, но болельщики крепко взялись за руки. Кто-то на обледеневшей лестнице поскользнулся... Показательно между тем, что все сегодня винят правоохранительные органы, те же остались как бы и ни при чем.
На скамье подсудимых оказались руководители стадиона: директор, его заместитель и комендант. Первые двое приговора избежали (по словам Алешина, заму, ветерану Великой Отечественной, помогли, в частности, боевые награды). За всех отдувался комендант, осужденный на три года, но в связи с амнистией отбывший половину срока.
Этого человека я встретил в минувшую пятницу на приеме в посольстве Нидерландов. Мы побеседовали, хотя он и заметил, что с журналистами-соотечественниками вот уже 25 лет не общался. В разговор решительно вмешалась супруга: "Не хочу, чтобы внуки это читали. Мы и без того настрадались. С отметкой о судимости в паспорте ни на одну ответственную работу не брали". Я обещал фамилию в газете не называть.
Когда произошла трагедия, милиции на месте не было: ее направили к автобусу голландцев, - сказала жена экс-коменданта. - А козлом отпущения сделали моего мужа, как самого молодого - ему тогда немного за тридцать было.
Мне предъявили смехотворные обвинения, - подчеркнул бывший комендант. Один из пунктов гласил, что я не смог установить правильных отношений с правоохранительными органами. На самом деле беда случилась из-за того, что милиция с самого начала нагнетала обстановку, ее сотрудники вели себя нетактично по отношению к болельщикам.
Трудовой коллектив был готов взять меня, как тогда было принято, на поруки, но Алешин отказался подписать письмо.
ЖИЗНЬ ЗА "СПАРТАК"
Примечательно, что родственники погибших не держат зла на коменданта. "Мы, родители, его не виним", - прямо заявила мне Раиса Михайловна Викторова, потерявшая 25 лет назад единственного сына и возглавившая неформальный комитет отцов и матерей.
Когда в первый раз в прокуратуру вызвали, у нас образовалось ядро активистов из пяти человек, - рассказала она. - Позже присоединились другие - стало человек двадцать. Среди пострадавших ведь не только москвичи были, но и жители Куйбышева, Тамбова, Рязани, подмосковных Чехова, Серпухова.
После того матча я всю ночь искала своего Олега, студента 3-го курса Московского института радиотехники, электроники и автоматики. Ему в августе 20 лет исполнилось. Звонила в больницы, обратилась в милицию. "Да он с какой-нибудь девочкой, а вы волнуетесь", - сказали мне. В морг Олег поступил в шесть утра. Значит, всю ночь пролежал возле памятника Ленину, где трупы сложили штабелями. Я это из материалов дела узнала, с которыми следователь предложил ознакомиться.
Моего Володю на футбол одного не пускали - он еще в 8-м классе учился, - поделилась воспоминаниями Светлана Григорьевна Аникина. - Так ему друзья посоветовали: попроси кого-нибудь из взрослых сказать при входе, что ты с ним. Утром я помчалась в "Склиф" и вдруг встретила там Андропова (к тому моменту он был секретарем ЦК КПСС, руководство КГБ Андропов оставил в мае 1982 года. - Прим. А.П.). Он в коридоре с главврачом беседовал. Спросил, что я здесь делаю. Ответила, что слышала, будто сюда привезли погибших детей. Андропов отдал указание помочь. И бросил фразу: "Там очень много трупов".
Муж, уходя, сказал: "За "Спартак" я жизнь отдам", - поведала Гузель Талиповна Абдулина. - Кто бы мог подумать, что его слова окажутся пророческими. Я осталась с сыном четырех с половиной лет на руках.
Олег особо футболом не интересовался, - заметила, в свою очередь, Нина Максимовна Борисова. - Он хоккеем занимался. Но в комитете комсомола техникума выдавали билеты на матч с напутствием: "Вы должны поддержать нашу советскую команду". И сын сказал, что не может не пойти. А после из наших детей стали сознательно делать хулиганов.
Требовали принести характеристики с места учебы, у погибших брали анализ на содержание алкоголя, а мужьям, состоявшим в КПСС, говорили: "Уймите ваших жен", - грозили исключением из партии, придерживали при продвижении по службе, - до сих пор возмущается Нина Алексевна Новоструева, чей сын Михаил тоже был учащимся техникума.
Заседание суда, назначенное поначалу в центре Москвы, перенесли в район станции метро "Молодежная", в то время далекую окраину города. Женщины рассказали, что шли, как преступницы, сквозь длинный строй.
Власти боялись не нас, а выступления спартаковских болельщиков, - заметила Раиса Викторова. - Меня на суд вообще не пускали, поскольку повестку прислали только на имя мужа. Я скандал закатила. Мне все равно в тот момент было. Времени еще мало прошло, и мы готовы были всю милицию растерзать. Дело состояло из 12 томов. Тем не менее суду хватило одного дня. Пришли к выводу, что произошел просто несчастный случай, и наказали одного коменданта. Много лет спустя следователь по фамилии Шпеер, который занимался нашим делом, тяжело заболел. Его замучила совесть, и он хотел извиниться перед нами, родителями, за то, что пошел на поводу у властей, да не успел. А мы с первого дня знали, что виновата милиция. Когда через год пришли к месту гибели наших ребят, чтобы почтить их память, кругом стояли кагэбэшники с непроницаемыми лицами в черных пиджаках и галстуках. Нам даже цветы не позволили возложить. Мы кидали их через заграждение. Всяческие препятствия чинили почти десять лет. К десятой годовщине в Лужниках был воздвигнут мемориал, и я низко кланяюсь людям, которые обратили на нас внимание, нашли спонсоров.
- Как в дальнейшем сложилась ваша жизнь?
Спустя пять лет ушел из жизни муж, и я осталась одна. Теперь мне 70. Живу на пенсию в 3 тысячи рублей. Новоструевы позже родили двоих, Гузель Абдулина вышла замуж, создала новую семью, но большинство, как и я, потеряло единственных сыновей.
Генеральный директор "Лужников" Владимир Алешин говорил, что спорткомплекс материально поддерживал семьи, потерявшие кормильца, пока дети не выросли.
Это действительно так. Гузель, оставшаяся одна с ребенком, получала помощь (Абдулина даже цифру помнит - 132 рубля, из которых примерно треть платило государство, через полгода ей также новую квартиру предоставили. Прим. А.П.). В Александрове, кажется, были несовершеннолетние дети. Но таких случаев наберется три-четыре. Остальным никто ничего не платил - ни "Лужники", ни "Спартак" (родным пострадавших выделена часть средств от сбора субботнего матча "Спартак" - "Москва". - Прим. А.П.).
- Как собираетесь израсходовать средства, собранные в Голландии? Ведь памятник был недавно отреставрирован.
Соберемся комитетом и будем решать. Думаю, целесообразно передать их тем родителям, кто по старости уже не в состоянии ухаживать за собой.
У Юрия Леонидовича Зазуленко мой вопрос о помощи вызвал бурные эмоции:
Нам компенсировали только стоимость одежды, которая была на мертвых, а также оплатили похороны. О какой помощи могла идти речь? Алешин не давал нам десять лет поставить памятник. Лужкова ловили, пока он в футбол играл. Тоже отбрыкивался.
ПАМЯТНИК КРЕПКИЙ, КАК ДУБ
В 80-е годы Георгий Сергеевич Луначарский, по образованию архитектор, возглавлял клуб болельщиков "Спартака". Вместе со скульптором Михаилом Сковородиным они и стали авторами монумента в Лужниках.
Решение о создании памятника приняло наше болельщицкое объединение, - рассказал Луначарский. - Когда я был у Лужкова, то сказал, что мы хотим сделать памятный знак. Тем самым мы усыпили бдительность властей: они подумали, что мы хотим прикрепить мемориальную доску. Подготовили два десятка вариантов. При этом стремились придать памятнику международное звучание. Потому надпись "Погибшим на стадионах мира" сделана на четырех языках.
- На чьи средства изготовлялся памятник?
Небольшую помощь оказали "Мосхлебпродукт" и "Мослес", но в основном деньги дали частные лица, болельщики "Спартака". Калужский скульптурный завод, с директором которого был знаком Сковородин, выполнил заказ почти бесплатно. В Лужники памятник привезли на двух "КАМАЗах", когда как раз отмечалась 10-я годовщина трагедии. Это же огромная конструкция - памятник на шесть метров уходит под землю, чтобы стоял крепко, как дуб, который нельзя вырвать. Устанавливали его два специалиста и пять-шесть членов клуба болельщиков целый день - с шести утра до шести вечера. Закончив работу, успели на матч Кубка кубков "Спартак" - "Ливерпуль", в котором наша команда уверенно победила - 4:2. Символично, что и теперь футболисты подарили нам большую победу над Англией.
- В создании памятника вам не препятствовали?
Были препоны местного масштаба. Но нам помогала виза Лужкова. Да и время уже было другое.
- Вы намекаете на руководство "Лужников"?
На ту его часть, которая тогда еще не избавилась от старых стереотипов. Но постепенно наши противники изменили свое мнение и теперь признают, что существование памятника и уместно, и почетно для стадиона. Сейчас памятник облагородили, но менять саму композицию было бы, по-моему, неправильно. В конце концов, это художественное произведение. У нас вообще было в планах воздвигнуть рядом памятники лучшим футболистам страны XX века, сделать в Лужниках мемориальный центр.
- Это еще не поздно...
Я обращался к президенту РФС Мутко. Но надо, чтобы вопрос решил Лужков.
Ко второму тайму матча памяти между ветеранами "Спартака" и "Харлема" на стадионе собралось порядка пяти тысяч человек - много для такого случая. Людей, которые до прохода в сектора поклонились у памятника жертвам трагедии, никто не считал. Но, покидая Лужники, я из любопытства прошел мимо монумента. Весь постамент был плотным слоем покрыт цветами, флагами и шарфами "Спартака" и России. А транспарант на трибуне гласил: "Помним, а значит, живы".
Александр ПРОСВЕТОВ
http://www.sport-express.ru/art.shtml?148403
ХОЛОДНАЯ ПОГОДА - ГОРЯЧАЯ ИГРА
Как сообщили синоптики, самая низкая температура в Москве 20 октября, по данным многолетних наблюдений, была в 1898 году – 12 градусов мороза. Вчерашний день едва не вышел на этот рекордный уровень холода. В прошлом веке, однако, в столице в футбол ещё не играли, по крайней мере не проводили календарных встреч, а тут пришлось играть не простой матч, а официальный, международный – матч одной шестнадцатой розыгрыша Кубка УЕФА.
Как ни сакраментальна фраза о том, что футбольный матч состоится при любой погоде, приходится её повторять.
Замечено, что, как только футболисты приезжают на стадион, они первым делом идут посмотреть футбольное поле. И это понятно, ведь от его качества зависит качество игры. Когда я спросил капитана спартаковцев Олега Романцева, совершившего эту экскурсию, как ему показалось футбольное поле, он ответил, не задумываясь:
Вполне хорошее, мягкое, а в такую погоду этого трудно было даже ожидать.
Руководители стадиона в Лужниках объяснили мне, как готовилось поле. Снег, который выпал за день с небольшим до матча, сразу не убирали, и поле находилось под ним, как под одеялом, согревалось. Расчистили его прямо перед игрой, и поэтому-то качество газона оказалось вполне приемлемым.
Оба соперника перед встречей внимательно изучали друг друга. Тренер голландцев посетил Москву, где наблюдал за встречей «Спартак» - «Арарат», а один из спартаковских тренеров побывал в Голландии. Это – Ф. Новиков, который в своё время также выезжал просматривать и «Арсенал». Интересуюсь его мнением о «Хаарлеме». Он говорит:
Эта команда понравилась мне больше, чем «Арсенал». Она очень мобильна, игроки отлично взаимодействуют друг с другом, у них хорошее взаимопонимание. Особенно сильна оборона.
Но это были всё, так сказать, предварительные впечатления. И вот начался сам матч.
Обе команды для игры изрядно утеплились. Все игроки надели лёгкие тренировочные рейтузы, а многие были в перчатках. Погода вынуждала к этому. Такая экипировка, естественно, мешала футболистам легко и быстро передвигаться по полю. Однако, несмотря на всё это, игра получилась живой, интересной, боевой.
Сразу скажу, что «Хаарлема», хотя клуб и не из знаменитых, подтвердил высокое реноме голландского футбола. Его игроки техничны, хорошо держат мяч, изобретательны, тактически грамотны, особенно при игре в обороне. Гости, видимо, знали, что самое сильное оружие «Спартака» - это быстрые атаки. Поэтому голландские футболисты очень умело перекрывали все возможные зоны прорыва к своим воротам, и москвичи никак не могли, что называется, разбежаться. То и дело кто-либо из наших игроков, владевших мячом, упирался в соперника. Нужны были неожиданные ходы. И вот Поздняков делает длинный острый пас вперёд на свободное место, куда уже устремился Гесс. Тот врывается в штрафную с мячом, но вратарь гостей, разгадав комбинацию, в ногах у спартаковца овладевает мячом.
Спартаковцы продолжают атаковать, и вот уже Гаврилов делает неожиданный и отличный пас на выход Швецову, того сбивают невдалеке от штрафной площади. Судья, разумеется, назначает штрафной удар. Расстояние до ворот чуть больше двадцати метров. Арбитр строг и заставляет «стенку», выстроенную гостями, отодвинуться на положенное девятиметровое расстояние. Швецов, Гаврилов и Гесс «колдуют» у мяча. Первым разбег начинает Гаврилов, но пробегает мимо, за ним движутся Швецов и Гесс, удар наносит Гесс, свой коронный, с левой ноги. Мяч летит над «стенкой», ударяется в перекладину, затем в спину вратаря Метгуда и отскакивает в ворота, 1:0 повёл «Спартак».
До конца тайма спартаковцы провели ещё несколько интересных атак. Но очень удачно на выходах действовал вратарь «Хаарлема». В свою очередь, голландская команда также неплохо и остро атаковала. Гости подолгу разыгрывали мяч, ища удобный момент для удара. Дважды их наносил (и очень опасно) Клетон, но в обоих случаях мяч пролетал рядом со штангой. А в один из м оментов гости ловко вывели к в оротам Кёра, но тот в последний момент поскользнулся и упал. Словом, весь первый тайм шла упорная борьба.
После перерыва накал борьбы оставался таким же высоким. Как ни странно, но второй тайм более уверенно начали гости. Они надолго осадили ворота «Спартака» и действовали, я бы сказал, обстоятельно, к счастью для москвичей, играли они, что называется, без ворот, другими словами, практически не били по воротам.
Спартаковцы в эти моменты отвечали лишь контратаками. Голландцы демонстрировали отличную физическую подготовку, действовали в обороне плотно, большими силами, и москвичам поэтому приходилось очень и очень нелегко. К тому же спартаковцы в поисках выгодных моментов для нанесения ударов часто передерживали мяч. Так, к примеру, Швецов и Черенков оказывались в очень выгодных ситуациях, когда можно уже было нанести, казалось бы, верный удар, но они хотели ещё улучшить свою позицию, делали лишнее движение и теряли мяч.
Постепенно инициатива полностью перешла к хозяевам поля. Голландцы, однако, оборонялись умело, удачно действовал их вратарь Метгуд. Москвичи к тому же упустили ряд выгодных моментов, в частности, Родионов из выгодных положений по крайней мере дважды не сумел (или не смог) поразить ворота.
К чести спартаковцев надо сказать, что они вели борьбу до самого конца: да, упускали выгодные моменты, но команда рук не опускала и шла вперёд. И в конце концов энтузиазм москвичей, их настроенность на борьбу принесли желанный результат. На последней минуте встречи спартаковцы подавали угловой, в штрафной гостей завязалась жаркая воздушная хватка, и Швецов, которые в последние месяцы стал лучшим бомбардиром «Спартака» и на этот раз выручил свою команду. Его точный удар головой принёс спартаковцам желанный второй гол.
2:0 – с таким запасом поедет теперь «Спартак» на ответный матч в Голландию. Он состоится 3 ноября. Думается, что у москвичей есть все шансы, чтобы добиться общего успеха по сумме двух встреч.
О. КУЧЕРЕНКО
http://www.klisf.info/inter/ek/ek82_13.htm
Ад в морозную погоду
Конец 1982 г. Последние дни брежневской эпохи. Осень года, осень Генсека. В тот день в Москве пошел первый снег, а с утра столбик термометра показывал неутешительные для болельщиков минус 10 градусов. Поэтому неудивительно, что на трибунах «Лужников» собралась непривычно малая, как для матча еврокубков в пору «железного занавеса», аудитория — всего около 17 тыс зрителей (если быть точным, то продано было 16 тыс 643 билета). Прогнозируя невысокую зрительскую активность, администрация стадиона искусственно сосредоточила подавляющее большинство зрителей в одном месте — на трибуне С (ее вместимость на тот момент — 23 тыс мест),
(...2 рубля 50 копеек за смерть...)
(Капитан "Спартака" Олег Романцев и его визави из "Харлема" Мартин Хаар перед матчем 1982 года (FC Spartak Moskva))
мол, для милиции так легче за порядком следить. Надо отметить, что соперник «спартаковцев» «Хаарлем» звезд с неба не хватал и почти весь матч провел в обороне, из последних сил отбиваясь от атак москвичей. Однако гол Эдгара Гесса в дебюте матча долгое время оставался единственным: уж очень расточительными к голевым моментам были в тот вечер Гаврилов, Черенков, Родионов и их партнеры. Уже отчаявшись увидеть еще хотя бы один раз мяч в воротах соперников, «спартаковские» болельщики потянулись к выходам за несколько минут до финального свистка. Милиция, образовав «живой» коридор, энергично подталкивала народ к ледяным ступенькам. В тот роковой вечер открыт был только один проход. Тем временем, подопечные Константина Ивановича Бескова упорно шли вперед и на последней минуте встречи добились права на угловой. «Красно-белые» смогли преобразовать этот стандарт в гол: выпрыгнувший выше всех Сергей Швецов головой направил мяч в сетку ворот гостей (по злой иронии судьбы, писавший отчет об этом матче для еженедельника «Футбол» Константин Есенин назвал этот гол долгожданным). Это событие и спровоцировало трагедию. Уже вышедшие было с трибун люди, услышав радостный крик, возвестивший о втором забитом «спартаковцами» голе, попытались вернуться на трибуны, чтобы стать свидетелями, по крайней мере, празднования успеха своими любимцами. Два потока людей встретились на обледенелых ступеньках. Толпа напирала сверху и снизу. В считанные секунды замерзшая лестница превратилась в сущий ад, а крики «Спар-так» сменились предсмертными стонами. «Лужники» моментально оцепила милиция. О трагедии советские люди узнали из сообщений финского, шведского радио, а также «Голоса Америки» и Би-би-си. 21 октября в газете «Вечерняя Москва» прошло весьма завуалированное сообщение: «Вчера в «Лужниках» после окончания футбольного матча произошел несчастный случай. Среди болельщиков имеются пострадавшие». Долгое время эта информация была единственным упоминанием о «лужниковской» трагедии в советской прессе. На эту тему было наложено табу. Тогда считалось, что гибнущие на стадионах люди — удел западного общества, а в первой в мире социалистической стране такой трагедии быть не может. Власти почему-то полагали, что замалчивание трагедии тождественно ее отсутствию. По нелепому и кощунственному указанию сверху родственники смогли похоронить погибших только через 13 дней. Было регламентировано и время прощания у подъезда дома — 40 мин в присутствии милиционера.
А затем был суд. Главным виновником трагедии назвали коменданта Большой спортивной арены Панчихина, проработавшего на своей должности ко дню трагедии два с половиной месяца. Он был приговорен к полутора годам исправительных работ. В то же время руководители стадиона Лыжин, Кокрышев и Корягин были признаны невиновными.
«Лучше бы я
не забивал!»
Первые публикации о «лужниковской» трагедии появились в «Советском спорте» спустя семь лет после роковых событий. Они вместили свидетельства очевидцев, воспоминания родителей погибших (а большинство пострадавших — молодежь), обличающий фанатов монолог тогдашнего следователя по особо важным делам прокуратуры г. Москвы Александра Шпеера. Пожалуй, ни одна из публикаций «Советского спорта» периода поздней «перестройки» не вызвала такого большого читательского резонанса. Множество писем со всей, тогда еще большой страны заканчивались словами: мы не должны допустить повторения подобных трагедий в будущем. В 1989 г. родственникам погибших впервые разрешили почтить их память на месте трагедии. Автор рокового гола Сергей Швецов тогда сказал: «Лучше бы я не забивал этот проклятый гол!»
Прошли годы. Сменились времена. В «Лужниках» открыли мемориал жертвам трагедии и вспомнили погибших поименно. Каждый год в октябре к месту гибели людей несут цветы.
(Алексей Рыжков)
(20 октября 1982 года по окончании матча на Кубок УЕФА, в котором играл «Спартак» с голландским «Хаарлемом» на центральном стадионе им. Ленина (БСА «Лужники») произошла трагедия, унесшая жизни 66 (по официальным данным)людей.)
Аникин Володя
14 лет
Бокутенкова Надежда
15 лет
Борисов Олег
16 лет
Викторов Олег
17 лет
Ермаков Анатолий
43 года
Зозуленко Вячеслав
18 лет
Карпасов Максим
17 лет
Клименко Александр
18 лет
Костылёв Алексей
18 лет
Ларионов Юрий
19 лет
Лебедь Сергей
16 лет
Мильков Алексей
17 лет
Новоструев Михаил
15 лет
Пятницын Николай
23 года
Самоварова Елена
15 лет
Сергованцев Валерий
19 лет
Таманян Левон
19 лет
Остальные погибшие:
Абдулаев Эдуард
15 лет
Абдуллин Анвер
29 лет
Багаев Сергей
14 лет
Баранов Игорь
17 лет
Беженцева Виктория
17 лет
Березань Александр
15 лет
Буданов Михаил
17 лет
Волков Дмитрий
16 лет
Воронов Николай
19 лет
Голубев Владимир
33 года
Гришаков Александр
15 лет
Дерюгин Игорь
17 лет
Евсеев Анатолий
16 лет
Егоров Владимир
16 лет
Жидецкий Владимир
45 лет
Завертяев Владимир
23 года
Заев Алексей
17 лет
Зарембо Владимир
28 лет
Зисман Евгений
16 лет
Калайджан Вартан
—
Калинин Николай
—
Кербс Эгберт
23 года
Киселёв Владимир
40 лет
Королёва Елена
16 лет
Кустиков Владислав
16 лет
Куцев Николай
27 лет
Лисаев Владимир
24 года
Личкун Николай
30 лет
Лузанова Светлана
15 лет
Мартынов Александр
22 года
Мосичкин Олег
17 лет
Муратов Александр
39 лет
Панес Михаил
37 лет
Политико Сергей
14 лет
Попков Александр
15 лет
Радионов Константин
16 лет
Родин Сергей
16 лет
Скотников Станислав
16 лет
Сударкина Зинаида
37 лет
Уваров Михаил
14 лет
Усманов Дмитрий
17 лет
Усов Сергей
17 лет
Федин Константин
16 лет
Фунтиков Владимир
24 года
Хлевчук Игорь
18 лет
Чеботарёв Олег
20 лет
Чернышёв Виктор
42 года
Шабашев Игорь
19 лет
Шагин Игорь
18 лет
Памяти жертв трагедии в "Лужниках"
Не упуская шанс реальный, Швецов забил победный мяч,
И вот звучит свисток финальный — закончился предсмертный матч.
И мы тогда все рады были, что мы сегодня победили.
Никто не знал ещё тогда про подлость старого мента
Нас всех в один проход пустили,
Пятнадцать тысяч — это сила,
А там во льду ступеньки были,
И поломалися перила.
Там в ужасе тянулись руки,
И там в толпе погиб фанат,
И из толпы раздались звуки:
«Назад, ребята, все назад!»
Толпа бесшумно расступилась,
Картина ужаса полна,
Там были трупы, и много трупов,
А по ступенькам кровь текла;
И искорёженные лица
Мы не забудем, хоть убей.
Фанат легавых не боится
И рьяно мстит за смерть друзей.
Двадцатое число — кровавая среда.
Фанат, ты этот день запомнишь навсегда.
Разыгрывался матч на кубок УЕФА.
Играл «Хаарлем» и наш «Спартак» (Москва).
www.redwhite.ru
